Есть силы добра и силы зла. Борьба идёт насмерть. Никто теперь не сможет объяснить, тем более доказать близким погибших, необходимость сохранения жизни нелюдя.
Брат «казанского стрелка» учится в Казанском университете. А у многих сотрудников и студентов университета близкие стали свидетелями и даже жертвами страшного преступления. Они находятся в ужасном психологическом состоянии. Как такой ужас мог случиться?
Почему надо перестраивать всю систему образования, чтобы подобные трагедии не повторялись? Что ещё нужно сделать? На все эти и многие другие вопросы ведущей «Правды.Ру» Маргариты Кичеровой ответил ректор Казанского федерального университета, академик Российской академии образования Ильшат Гафуров.
Читайте начало интервью: Ильшат Гафуров: трагедия в Казани требует отдельного изучения
— Ильшат Рафкатович, какие главные выводы из этой трагедии можно сделать уже сейчас? На ваш взгляд, может быть, стоит проводить ежегодное психологическое обследование детей? Или принять какую-то другую программу?
— Я с вами согласен. Дело в том, что сейчас по распоряжению руководства страны опять вводятся дополнительные ставки психологов в школах. Одно время на огромную школу оставался один психолог, либо даже один психолог был на несколько школ.
— Это — неподъемная масса.
— Мы сами убрали некоторые позиции. Сегодня нужно это восстанавливать. Конечно, одномоментно ответить на вопрос, почему этот человек поступил таким образом, невозможно.
Поскольку он лишил жизни ни в чем неповинных людей, он лишил себя будущего, он поставил в критическую ситуацию собственных близких людей, всех родственников, прежде всего собственных родителей.
Получилось так, что его старший брат обучается в нашем федеральном университете. И каким образом теперь его близкие будут себя чувствовать?… Это же — ответственность за содеянное.
— Это — клеймо на всю жизнь.
— Ответственность нормальные люди, кто был рядом, кто не отследил, тоже несут. Даже если ты не виноват, то ты чувствуешь в любом случае эту вину. Мы так же пересматриваем сегодня собственные образовательные программы, включаем дополнительные компоненты.
Воспитание
Воспитательная компонента всегда была в стенах наших университетов, но сегодня мы выделяем дополнительные штатные единицы для того, чтобы студенты, обучающиеся в стенах нашего университета, постоянно были заняты творчеством, спортом, либо работали в научных кружках.
Мы поставили задачу довести до двух тысяч количество задействованных в научных кружках. Конечно, они не должны быть обделенными ни любовью со стороны близких, ни отношением со стороны других людей, которые их окружают. Вопросы индивидуализации иногда приводят к тому, что люди из этой ситуации просто выйти не могут.
— Какие меры безопасности сейчас предпринимаются, какие мероприятия проводятся в Казани?
— Что касается данной школы, то меры защищенности, которые требуются сегодня по нормативам, были обеспечены. Но, представьте себе, любую самую лучшую, хорошо охраняемую школу. — Если человек туда заходит с гранатой, взрывает…
Охрана
У нас ни в одной школе по стране вооруженных охранников нет. Есть службы охраны. Это в основном — частные охранные предприятия, с которыми работают по договорам.
И в высших учебных заведениях все — точно так же. У нас есть пропускные пункты везде в школах и вузах, есть кнопки вызова соответствующих служб.
Все это сработало. Но все равно в течение секунды никто приехать не может. Все меры, связанные с обеспечением охраны данной школы тоже были предусмотрены. Все было в наличии.
Другое дело, когда вооруженный человек заходит, он же начал применять оружие с самого начала. Ему заблокировали дверь — он ее взорвал и зашел.
— Просто не предусмотришь такое чудовищное осмысление окружающего каким-то человеком.
— Я, конечно, полностью согласен с инициативой, с которой вышел президент нашей страны по рассмотрению возможности ограничения оборота оружия — любого. Может быть, надо поднять возрастной ценз.
У нас спиртное с 21 года продают, а оружие — с 18-ти. Может быть, как раз здесь надо поднять, даже сделать наоборот, или продавать только тем, кто прошел службу в Вооруженных силах Российской Федерации.
— И психологическое обследование должно быть наижесточайшим.
— Конечно, более тщательным. Иногда мы либеральничаем, потому что все время пишут, особенно людям, принимающим решения, что очень сложно что-то получить — водительское удостоверение, например.
Конечно, достаточно сложно получить разрешение и на оружие, но упрощение всех этих вещей иногда приводит к таким трагедиям, к большому сожалению.
— Спасибо большое, Ильшат Рафкатович, за то, что вы согласились с нами побеседовать. Сочувствуем Казани.
— Спасибо вам большое за интерес и сострадание. Пользуясь моментом, я хотел бы выразить слова глубокого соболезнования родным тех людей, которые были лишены жизни благодаря этому теракту.
Нелюдь
Этого молодого человека, по большому счету, «человеком» назвать даже нельзя. Потому что в подобных случаях, всегда бывают какие-то причины. А здесь — без причины просто убийство наших детей.
У нас есть в университете сотрудники, у которых погибли родные, близкие, племянники. Конечно, разговаривать с ними очень тяжело. Они просто находятся в прострации, в очень тяжелом состоянии…
Да. Этот человек ведь учился в этой школе. И он именно собственную школу выбрал. Это — мое первое интервью по этому поводу. Даже сложно что-то говорить. Все это еще надо осмыслить. Нужно, чтобы прошло время, чтобы мы могли ответить на многие вопросы, которые сами себе должны поставить. Особенно это касается нашего педагогического сообщества.
