Диалог может начаться только тогда, когда церковь примет Филарета, как и всех раскольников. Об этом «Правде.Ру» рассказал пресс-секретарь митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия (Березовского) Василий Анисимов.
— В 1992 году митрополит Киевский был на Харьковском соборе смещен с поста предстоятеля, лишен всех степеней. И было деяние Архиерейского собора РПЦ, там ему вменялась вина по семи пунктам преступлений, за которые он потерпел наказание, в том числе и за раскол.
Его тогда не отлучали от церкви, а дали время на покаяние, либо обжалование. Если он считал, что в чем-то прав, мог обратиться к суду всех восточных патриархов. Но он знал, что виновен, никуда не обращался и продолжал свою антицерковную деятельность. Поэтому в 1997 году был отлучен от церкви.
Раскольники находятся вне лона Христова. Их много раз призывали к возвращению в спасительное лоно церкви. И РПЦ, и восточные патриархи. Необязательно, чтобы они всем кагалом вернулись. Человеку, какие бы он прегрешения ни свершил, путь к Христу все равно не закрыт.
— Так о каком диалоге с Московским патриархатом идет речь?
— Всегда надо разговаривать. Они с письмом обратились к Архиерейскому собору РПЦ. Просили начать этот путь примирения. Надо, чтобы люди, которые совершили преступление, покаялись. Тогда этот процесс и пойдет. Я надеюсь, что последними обращениями Киевский патриархат этот путь начал: кстати, сам первый шаг сделал и очень перепугался.
— Филарет сказал, что готов вести разговор только об объединении своей церкви с Московским патриархатом. То есть «вхождения» не будет?
— А вы можете себе это представить? Дело в том, что у церкви главное — таинство. Они же признают наше таинство: и крещение, и венчание, и наши службы, и все остальное. Хотят войти. А как? Надо сначала стать христианами. Они же говорят: «Предоставьте нам автономию, автокефалию, любой статус».
Но церковь не может предоставить этот статус тем, кто никакого отношения к ней не имеет, не находится внутри ее. Да мы вообще не знаем, кто вы такие, потому что мы с вами находимся вне общения. Сначала надо войти, объединиться, чтобы вместе молиться.
Сама большая беда — анафема Филарета. Он отлучен от церкви. Мы не можем с отлученными от церкви молиться. Можно снять с покаянием, но для этого надо, чтобы тебе церковь поверила и приняла тебя, как и всех раскольников. А потом уже можно думать о другом статусе.
Им в любом случае сначала надо возвратиться в церковь, а не стоять на другом берегу, держа две дули в кармане. А то они готовы объединиться, как будто это «Блок Петра Порошенко» собрался объединиться с партией «Самопомощь». Но партии объединяются, чтобы власть иметь в государстве, чтобы править, а здесь надо, чтобы стали действительно братьями во Христе, то есть разделяли одни ценности. Надо, чтобы эти ценности у них проросли.
Церковь все это знает. Ей уже две тысячи лет, и расколов было очень много по разным причинам, но они так преодолевались, других вариантов никто не придумал.
— Вам известна позиция Константинопольской кафедры относительно Филарета и его раскольников? Не делал ли патриарх Константинопольский намеков о возможности их признания?
— У церкви солидарная позиция. А церковь наша состоит из 15 кефальных церквей по расколам. У Константинополя есть свои раскольники. У Филарета через дорогу находится своя церковь, в которой он состоялся, УПЦ. Она является составной частью всей РПЦ. Зачем ему Константинополь?
У УПЦ 13 тысяч приходов, общин, 260 монастырей, 80 архиереев, у Филарета в три раза меньше. По бумагам у нас больше, а по опросам, которые они сами проводят, у них, наоборот, больше. Потом идут протестанты, католики, у них тоже свыше двух тысяч общин. Но по статистике верующих православных у нас больше, чем у всех остальных вместе взятых.
Тем не менее очень хорошо, что он написал письмо, где сказано: «Не будем отвечать злом на зло, прошу прощения за согрешения». Покаяние уже прозвучало.
А теперь комиссия создана, там 400 архиереев РПЦ. Надо, чтобы состоялись какие-то встречи. Потихоньку. Надо действительно их подвигать к примирению с церковью. Потому что раскол — это гражданская война внутри церкви.
— Продолжается ли отъем церковной собственности у православных в пользу филаретовских раскольников?
— Конечно, продолжается. За последние три года несколько храмов разбили. Идет агитация, что раз верующие на Донбассе, ополченцы от ДНР и ЛНР, в подавляющем большинстве православные, значит, они принадлежат к канонической церкви, и значит, УПЦ воюет с украинской державой… И всякий такой бред.
Хотя у нас по обе стороны находятся почти 1100 общин православных, разрезанных линией противостояния. Наши священники на той и на другой стороне, никто никуда не побежал, в этом ужасе помогают. Четыре священника погибли под обстрелами. Помогают и пленных освобождать, окормляют людей по обе стороны и всех призывают мирно разрешить эту проблему. За последние два года церковь приросла 400 общинами, открылись новые храмы.
— Каково положение Киево-Печерской лавры?
— Киево-Печерская лавра — это древнейший центр православия на Руси. У нас в Киеве 160 православных общин, монастырей. Боевики постоянно пугают, что будут штурмовать их. Проблемы есть на местах. Наслушаются люди нашего телевидения, а оно лживое.
Беседовала Оксана ОРЛОВСКАЯ
