Любопытно, что пять из 30 мест отданы представителям суннитского движения «Аль-Мустакбаль», возглавляемого премьером. Десять кресел достались христанской партии «Сильный Ливан», и еще четыре — их единоверцам, партии «Ливанские силы». Шииты («Амаль», «Хезболла») получили в совокупности шесть мест. Столько же было отдано и друзам. Армяне «ограничились» двумя министрами.
Примечательно, что такой сбалансированный состав правительства, похоже, соответствует личным убеждениям самого главы государства, стремящегося не менее, чем когда-то Людовик XIV, к принципу «золотого равновесия». Не важно, что такое правительство может быть неработоспособно, так как столь разномастный по политическим и религиозным убеждениям состав рискует повторить судьбу известных по басне Крылова (или Лафонтена) лебедя, рака и щуки, впряженных в одну телегу.
В далекие 90-е судьба столкнула меня в Париже с нынешним президентом Ливана вплотную. В те годы Мишель Аун находился под защитой Французской республики и жил неподалеку от Парижа на загородной вилле с женой и своими дочерями. Напряжение вокруг ливанского вопроса было запредельное, так как другая часть того же национального сообщества, представленная радикально настроенными мусульманскими деятелями, активно противодействовала ливанским христианам. Мне же пришлось тогда как журналисту общаться и с теми, и с другими.
Уже тогда, 30 лет назад, Мишель Аун признался мне, что для него не существует проблемы абстрактной борьбы за всемирные права человека. Он также не выступает за соблюдение норм прав человека на территории отдельно взятой страны — Ливана (с юридической точки зрения суверенитет страны превращает ее правительство в гаранта прав человека на собственной территории).
Мишель Аун настаивает, что настоящая защита прав человека заключается в невмешательстве во внутреннюю политику страны со стороны иностранных государств. Такова его политическая философия гуманитарного аспекта соблюдения дипломатических норм.
Проблема существования диаспоры и возможность возвращения домой, на родину, также занимала будущего ливанского президента в период его жизни за рубежом: «Эмигранты должны помочь ей, Родине-матери, политически — таким образом, чтобы она вновь обрела свою независимость и свой суверенитет».
Одним словом, речь идет о правах человека, соблюдаемых, в разрезе философии Мишеля Ауна, на отдельно взятой территории Ливана всеми государствами, субъектами международного права.
Генерал тогда много и упорно читал. Помнится, меня удивили кипы книг в гостиной. Но его особым вниманием пользовались труды следующих авторов, некоторые из которых он цитировал по памяти: Бальзак, Юлий Цезарь, Карл Великий и Наполеон.
После окончания моего интервью с ним я проанализировал, какие слова генерал использовал за полтора часа беседы с наибольшей частотой. Выяснилось, что (вполне ожидаемо) на первом месте стояло название его родной страны — «Ливан», а вторым по частоте словом было «Франция».
Делая некоторые выводы из того давнего опыта общения с первым лицом ливанского государства, можно смело утверждать, что приверженность нынешнего президента к политическому равновесию в его родной стране опирается на традицию именно французской дипломатии.
Соответственно, Франция получила в лице Ауна мощного партнера и сторонника в ближневосточном регионе. Но Аун далеко не столь прост, как может показаться. Вспомним о его любви к таким историческим фигурам, как Карл Великий или Наполеон. За внешней маской уравновешенного и спокойного политика может скрываться пассионарный деятель, желающий освободиться от иностранного присутствия на территории своей Родины.
На фото: президент Ливана Мишель Аун. Источник: euronews.com
Читайте также:
Ливан и Ливия: Россия придет — порядок наведет
Ливан и Ливия вызывают Россию
Ливан в ожидании российских аристократов отдыха
Москва заставит Украину принять российских наблюдателей на выборы президента
