Умеет ли считать наше правительство? Почему оно круто облажалось в расчетах при монетизации льгот? Ведь очень вероятно, что продвигаемая пенсионная реформа принесет еще больше материальных убытков. А уж о моральных — небывалом росте оппозиционных настроений и полном недовери власти, которое может привести к ее краху, и говорить нечего. Об этом и многом другом «Правде.Ру» в программе «Точка зрения» рассказал директор Аналитического департамента группы компаний «Альпари» Александр Разуваев.
— Александр Юрьевич, в интернете и СМИ появились опасения, а иногда даже паника в отношении нашей финансово-экономической сферы, вызванная падением рубля. Финансисты и простые обыватели задаются вопросами: будет ли это падение продолжаться, что будет в связи с этим делать Центральный банк? Собственно говоря, почему такая паника?
— На самом деле, нет ничего страшного. Просто кто-то не поедет в Испанию или куда-то еще, или поедет не так, как хотел. Некоторые сравнивают нынешнюю ситуацию с 1998 годом, когда курс упал с 6 до 15, а спекулянты под 30 выносили. Сейчас ничего такого нет.
— В 2014 году было с 35 до 80.
— Тогда была все-таки особая ситуация — резко падала нефть. И что бы ни писали западные издания, кризис 2014 года у нас вызвали не западные санкции, а прежде всего, — падение нефтяных цен. Сейчас же, как мы видим, с нефтью все хорошо. Поэтому у нас уникальная ситуация: слабый рубль при дорогой нефти.
Соответственно, бюджет на этот год изначально запланирован с дефицитом, летом текущего года были поправки, но уже с профицитом — около 3 триллионов рублей дополнительных доходов до конца года. Сырьевые экспортеры тоже в плюсе. Например, «Роснефть» за первое полугодие текущего года увеличила дивиденды аж в четыре раза. И казне такая ситуация выгодна.
Надо понимать, что, действительно, рынки часто реагируют на ожидание новых санкций, прежде всего, в отношении облигаций федерального займа. Сирийская ситуация, восток Украины и другие моменты тоже давят на рубль. Но до недавнего времени валюту покупал и Минфин России. Соответственно — он играл против рубля. Если бы Минфин этого не делал, курс рубля был бы выше.
— Он просто сделал перерыв, а потом опять будет покупать валюту?
— Пока временно не покупает, но вроде бы собирается покупать у ЦБ напрямую. С моей точки зрения, лучше бы эти деньги отправили на пенсии и другие действительно нужные полезные дела. Международные резервы ЦБ — чуть больше — 460 миллиардов долларов. Хотя там не только ликвидные активы, но порядка 80 миллиардов — золото. Это уже достаточно серьезные деньги.
Банк России таргетирует инфляцию, а не валютный курс. Таргет — 4 процента в год. По июлю — 3,1. ЦБ не видит вообще ничего страшного, смотрит на инфляцию как на нормальное явление. Другое дело, что ослабление рубля на инфляции сказывается с опозданием. Видимо, в ЦБ все равно считают, что по году будет около 4%, поэтому — ничего страшного.
Повышение ставки, конечно, поддержит рубль в моменте. Есть достаточно обоснованная точка зрения, что повышение ставки ударит по экономическому росту и приведет к ослаблению рубля, но это уже дискуссионный вопрос. Ставку повышают все, в том числе Федрезерв США. ЕЦБ, вероятно, повысит со следующего года, и так далее. Это стандартная мера.
Российские монетарные власти — Минфин и ЦБ (в меньшей степени) — часто делают ошибки. Обсуждая пенсионную реформу, можно вспомнить 2005 год, когда проходила монетизация льгот. Выяснилось, что они ошиблись в расчетах на 100 миллиардов рублей! Тогда это составляло больше 3 миллиардов долларов. Путин тогда еще спросил у правительства: «Вы как считали?!»
Хорошо, что нефть тогда дорожала, появились лишние 100 миллиардов. Решили: давайте этим закроем. Так происходит потому, что в любых крупных экономиках наиболее квалифицированные экономические кадры работают в частном секторе. Там просто зарплата выше. (Мы не берем в расчет коррупционную составляющую.) Поэтому господин Глазьев здесь, по крайней мере, частично прав.
— Давайте напомним зрителям, что он предлагает?
— Он считает, что ЦБ должен заниматься курсом, как было в 90-е годы, или как в Белоруссии в свое время тоже было.
— А сейчас ЦБ занимается инфляцией, так?
— Да, сколько стоит рубль — ему все равно, он смотрит на инфляцию. То, что он обвиняет спекулянтов, — это абсолютно не рыночная история. Рынка нет без спекулянтов. Спекулянт покупает риск, обеспечивает ликвидность, спекулянты — основа фондового и валютного рынка. Но имея такие резервы, Центральный банк может колебания сгладить и не допустить ослабления.
России нужен сильный рубль по нескольким причинам. Чистая экономика для граждан, доступ к зарубежным поездкам, качественным импортным товарам, а для компаний — импорт технологий. В свое время вся дешевая массовая сотовая связь появилась у нас в результате сильного рубля. Плюс, конечно, сильный рубль — это низкие процентные ставки, приток денег в наши акции, облигации… Можно и дальше продолжать.
Есть и политический момент. Я не знаю, насколько в Кремле об этом думают, но у нас был подписан в 2014 году договор о Евразийском союзе — Евразийской интеграции. Но интеграция — это не только, что хотят президенты, премьеры, руководители и собственники компаний, а прежде всего — то, что хотят люди, которые живут в Белоруссии и Казахстане.
Если россияне зарабатывают в долларах намного больше их, то они хотят объединяться, а если непонятно и расплывчато, то зачем объединяться-то? Объединяются с богатыми и сильными. В том же Крыму реально вырос уровень жизни, поэтому все довольны.
Белоруссия — действительно победнее, и выбор товаров у них меньше. А вот казахи — даже чуть богаче. Другое дело, что там разница между столицей и глубинкой еще больше, чем в России. Так или иначе, сильный рубль делает привлекательной Россию. Если он будет реально сильным, то тогда уже можно будет всерьез говорить о единой с ними российской валюте.
Беседовала Любовь Степушова
К публикации подготовил Юрий Кондратьев
Источник фото: Fotodom.ru
Читайте также:
Правда о пенсиях: зачем Путину реформа?
Стоим ли мы на пороге кризиса? Прогноз эксперта
