Нам всем нужно думать о России, а не о политических взглядах. Таких тотальных репрессий в России не было с 1991 года. Что Николай Платошкин думает о Павле Грудинине? Есть ли еще нравственные люди в сегодняшней политике? Почему власть должна быть подотчетной источнику власти — народу? Как это сделать? На эти и другие вопросы председателя совета директоров медиахолдинга Pravda. Ru Вадима Горшенина ответил лидер движения «За новый социализм» Николай Платошкин.
Читайте начало интервью: Николай Платошкин: власти загнали себя в угол пенсионной реформой и потеряли разум
— Николай Николаевич, вы сказали, что пенсионной реформой и последующими преследованиями оппозиционных политиков, выступивших против этого и других несправедливостей, власти самым себя загнали в угол. Хотя Владимир Путин мог легко разрешить ситуацию, отменив повышение пенсионного возраста, но вместо этого устроили гонения.
И ведь этот политик ранее много раз говорил, что не будет этого. Складывается абсолютное ощущение, что пружина народного терпения все больше сжимается. Когда она разожмется, пока непонятно, но ударить может очень сильно по всей России. Есть ли во власти ответственные политики, не оторванные от реальности, думающие о стране и народе?
— Совершенно правильно вы говорите. Правительство Веймарской республики активно давило коммунистов. Оно их расстреливало, по тюрьмам кидало и прочее. Результат известен: пришли совсем другие люди абсолютно, которые с этой Веймарской республикой расправились за один-два месяца.
Я считаю, что с 1991 года в нашей истории таких репрессий не было. 2021 год это или возвращение к социализму на новой якобы демократической основе с частной собственностью на средства производства либо некролог по Российской Федерации.
Я бы его писать не хотел. Но его, увы, уже пишут сами наши власти. Вот так стоит вопрос. Не вопрос, какая партия сколько процентов наберет. Вообще речь не об этом сейчас. Сейчас мы подошли к водоразделу, дальше — пропасть, поэтому нужен взлет, чтобы ее преодолеть, или…
— Как вы оцениваете происходящее сейчас вокруг Грудинина? Это из той же сферы?
— Был фильм Элема Климова «Агония» — так и это можно оценить. Потому что мы советовались с руководством Компартии, когда закрутилась вся эта история. Мы думали, что пожурят, устроят публичную порку, но оставят. Потому что неоставление, вышибание Грудинина это 5-6%.
Мне люди сейчас пишут, что никогда не голосовал за КПРФ, но после этого свинства с Грудининым приду и всю семью приведу. Это говорит о том, что там вообще потеряно чувство реальности.
Они даже, видите, не просчитывают, что будет. Нет, не нравится — и все, пошел отсюда, сиди и там отдыхай. Это никакая не политика, а какая-то примитивная месть, причем месть, которая оборачивается против них самих, месть себе за какие-то собственные страхи.
Какая уж тут Россия!?… О какой России вообще идет речь? У Путина был бы выход назначить левое правительство, как Ельцин — кабинет Примакова в 1998 году. Оно нас тогда спасло, вытащило после ужасного дебильного дефолта, который устроили эти прогрессивные реформаторы с дипломами.
— Которые сейчас курируют политику.
— Да, с дипломами Гарварда и еще черти чем. А на самом деле их путь это путь из одного провала в другой и попытка закрыть это какими-то громкими презентациями типа «Россия зовет!», какие-то шарики запустить. Всё, все прозрели. Их спасение сейчас только одно — пассивность населения.
— Но политика никогда не была нравственной.
— Почему?… Была.
— Когда?
— Раньше была. Заметьте: слово «политика» — из греческого языка, так же как наша с вами любимая демократия. Когда на Афины шло 500 тысяч персидской армии и персидские послы требовали дани и подчинения, стратег Фемистокл сказал: надо драться. Ему возразили, что политически целесообразно подчиниться, ведь их несравненно больше. А он ответил, что мы погибли бы давно, если бы не погибали. Вот это образец нравственности.
На глазах римского политика Муция Сцеволы казнили его сына, когда они были в плену. И отец уговаривал сына, чтобы он не давал данных о расположении римской армии. Сыном пожертвовал. Вот это политики. Заметьте, мы с вами их и сейчас помним.
— Николай Николаевич, это — истоки и, наверное, все-таки исключения. Сейчас вся политика — сплошные скандалы и грязь. Борьба с вами это тоже политика.
— И из этого делается какой вывод? — С одной стороны, есть нравственные люди в политике, а с другой — безнравственные. Но это не значит, что все безнравственные. Мне тоже пытались что-нибудь привесить — какие-то дома или даже дворцы в Чехии, еще какую-то фигню.
Но не прилипает ничего и не прилипнет. Они проверяли все мои счета с 1999 года. Там все сходится копейка в копейку. Не выйдет у них ничего. Мы им докажем, что наша политика — нравственная, потому что нам для себя ничего не нужно, нам нужно только для страны.
Народ — источник власти
Именно поэтому, если мы победим, то как гаранты нравственности введем закон об отзыве всех избранных чиновников, включая президента, после половины срока полномочий, если люди этого захотят, соберут подписи и так далее.
Все должны чувствовать над собой руку народа. И судьи должны быть выборные. Мы тогда сами себя стреножим от беспредела и глупости ответственностью и нравственностью.
