Фото: «Саратовские авиалинии»
Как пояснил «Правде.Ру» заслуженный пилот России, член президентской комиссии по развитию авиации гражданского назначения Юрий Сытник, «постепенно все версии одна за другой отсеиваются, потихонечку все вычеркивается, и остается самое страшное — это подхват самолета, сваливание в пикирование и всё».
«А дальше — необратимые последствия. Пилот пытался бороться, но рулей уже не хватает, идет затенение руля высоты, и самолет из этой ситуации не выходит», — описал эксперт предполагаемую картину происшествия.
По его словам, первоначальная версия СМИ — о столкновении Ан-148 с каким-то другим воздушным судном, вряд ли имеет право на существование: «В облаках это все случилось, на высоте около 2 тыс. метров — там вертолеты не летают в московской зоне, беспилотники и дроны тоже в такую погоду там не летают».
Никто не выжил: все подробности крушения Ан-148 под Москвой
В случившемся эксперт видит другое — «это очень большая болтанка, перегрузки на борту: то есть была переменная перегрузка, самолет попал в «хороший» восходящий поток, и его из-за болтанки просто сбросило вниз, потом подхватило (так называемый подхват)».
«Далее идет необратимый процесс. У этих самолетов (с таким расположением руля высоты) есть такой эффект — невозвратное положение. Если вовремя не парировать бросок восходящего потока, то угол атаки становится закритическим, самолет поворачивается вдоль продольной оси и идет на снижение с разгоном. После достижения определенной скорости (скорости разрушения) в воздухе могут отлетать люки, щитки — и это могло привести к эллипсоидному разбросу деталей.
Дальше происходит то, что произошло в свое время в Казани с самолетом Boeing 737, что произошло с Boeing 737-800 FlyDubai в Ростове-на-Дону, — там заход на посадку, а здесь взлет, но условия были примерно одинаковые: тоже болтанка, облачность, пилот не видел положения самолета, допущена ошибка при пилотировании, подхват самолета и пикирование вплоть до земли.
Когда летчиков готовят, они эти явления хорошо изучают, и есть рекомендации по пилотированию самолета в условиях сильной турбулентности (она бывает слабая, умеренная и сильная — три категории болтанки). В условиях сильной болтанки есть рекомендации по пилотированию, которые нужно выполнять, ни в коем случае нельзя ни отдавать штурвал от себя, ни на себя брать — нужно замереть, примерно как это делает автопилот. Автопилот умнее человека, он реагирует на любое внешнее возмущение, а люди думают, что они очень умные и начинают бороться с этим, и происходят необратимые последствия.
СМИ: разбившийся под Москвой Ан-148 эксплуатировали с нарушениями
Но это не факт. Я не хочу обвинять ни экипаж, ни пилотов, пока рано это говорить. Пока — условия такие были созданы, что самолет помимо воли пилотов вошел в такую турбулентность, а турбулентность пилоты не заказывали. Поведение самолета опять же не совсем зависит от летчиков. А летчики, скорее всего, до конца боролись за жизнь. В московской зоне, когда такие броски по высоте, тут хотелось быстренько исправить…
Но против этой версии может служить еще один фактор — причем очень серьезный: обычно экипаж докладывает диспетчеру, что встретился с очень интенсивной болтанкой, высокой турбулентностью. Здесь ничего сказано не было, скорее всего, этого могло не быть. Тогда остается только взрыв на борту», — подытожил Юрий Сытник.
