Он рассказал о судьбах русских усадеб в прошлом, настоящем и будущем, о «Вишневом саде» как общей модели русской усадебной хозяйственной жизни. По мнению эксперта «Правды.Ру», из Колизея в Риме не обязательно делать стадион, а возрождение усадеб может спасти сельскую Россию.
— Виссарион Игоревич, усадьба — это понятие в русской архитектуре, обозначающее отдельное поселение, комплекс хозяйственных, парковых, жилых и иных построек, а также обычно усадебный парк, составляющий с ней единое целое. Так? Раньше они назывались усадищами, реже усадами. Даль в своем знаменитом словаре отметил, что усадище, усад — среднерусского происхождения, а усадьба — западного. Они означают господский двор на селе со всеми строениями, садом и огородом. Вас ничего не смущает? Сейчас господский дом на селе — это нормально?
— Да, это все правда. И конечно, не смущает, потому что сейчас понятие усадьбы, естественно, не столько носит социальную коннотацию — господский дом. Это рассматривается, прежде всего, с искусствоведческой точки зрения, с архитектурной. А главный элемент сейчас чаще всего называют главным домом. Все-таки те словари, включая знаменитый Даля, и те определения, которые написаны в «Википедии», относятся к эпохе расцвета усадебной культуры. И поэтому там, естественно, в реалиях того времени даны характеристики.
Сейчас даже в просторечии мы в своем кругу чаще говорим «главный дом». Вокруг него выстраивался архитектурный ансамбль и сад. Поэтому никакой четкой социальной функции, конечно, усадьба сейчас не несет. Другое дело, что усадьбы могут в условиях новой российской действительности вновь занять важное место, но они совершенно не то место с социально-экономической точки зрения, которое было когда-то.
Во-первых, естественно, нет сословий. И как бы мы ни говорили о разрывах и разных уровнях доходов, это все-таки система немножко иная. Просто это такой экономический уклад, здесь нет четких сословий. Во-вторых, далеко не всегда усадьба в нынешних условиях является достоянием сверхбогатых людей. А в-третьих, самое главное, полностью изменился ее экономический базис.
16 Фото
Музей народной архитектуры и быта Украины
В XIX веке, в начале XX, в конце XIX века в России усадьба была фактически мощным центром жизни страны. Это как филиалы столицы, разбросанные по всей территории Российской империи. Ведь в городах жило подавляющее меньшинство населения страны. Именно в усадьбах была сосредоточена культурная, экономическая, социальная, административная функции для большинства населения, потому что все указы, законы, изменения читались там, туда специально приходили люди послушать об этом.
Большую социальную функцию выполняли усадьбы, в усадьбах было все. Начиналось там и образование начальное, там были больницы, там были богодельни для одиноких крестьян, которым, естественно, в одиночестве было трудно жить.
— Первая ассоциация относительно усадьбы у большинства — это «Вишневый сад». Но Бунин считал, что Чехов совершенно неверно изобразил ту социально-экономическую ситуацию — историю гибели усадьбы.
— Чехов, конечно, человек язвительный и даже желчный писатель, очень жестко смеющийся над многим.
— Да, и причем «Вишневый сад» — все-таки комедия.
— Да, и во всяком случае Чехов созерцал это таким посторонним взглядом, хотя, конечно, нельзя сказать, что он не чувствовал атмосферу — прекрасно он ее чувствовал. Мне кажется, Бунин имел в виду здесь что-то другое. Нельзя отрицать, что в начале XX века усадьба переживала очередной кризис, свое реальное угасание.
Большевистский переворот усугубил ситуацию, усадьбы стали очень важной мишенью, встал вопрос об их ликвидации. Но Чехов прав: началось все это еще до революции. Это не значит, что ставили под снос все или большинство. Они просто сами стали гибнуть, беднеть и разрушаться. Владельцы стали их продавать, появлялись лопахины, которые все это распахивали, распродавали и т. д.
Стала гибнуть сама культура усадеб. Но уже тогда появились люди, которые ставили задачу как-то популяризировать и сохранять это наследие. Граф Сергей Дмитриевич Шереметев, будучи человеком состоятельным, даже пытался делать это таким оригинальным способом: он их покупал, немножко приводил в порядок и продавал. Например, он продал Якунчиковым знаменитое подмосковное «Введенское».
То есть он понимал, что усадьбы надо продавать, но он их тем самым спасал. Он находил нового хозяина и продавал. Кстати говоря, это напоминает нынешнюю идею касательно заброшенных усадеб, которую мы пытаемся сейчас в новых условиях реализовать.
В Московской области к началу XX века было более двух тысяч усадеб. Сейчас в Подмосковье на охране с главными домами стоит всего около 120-130 усадеб. По всей стране можно с трудом найти, идентифицировать, определить только несколько тысяч усадеб, причем чаще всего в страшном состоянии. Мы просто знаем, что тут была усадьба, а остались руины и запущенный парк.
С того времени прошло уже более ста лет, нам надо ориентироваться на современные реалии. Три года назад в России возникла Ассоциация владельцев исторических усадеб. Я — директор этой ассоциации, инициатор, можно сказать, создания. Сейчас уже в 14 регионах у нас есть около сорока членов ассоциации. Это все частные лица, которые лет десять назад, в начале 2000-х годов, начали восстанавливать эти усадьбы.
В основном, люди старались их купить, не всегда это было возможно, были всякие моратории, запреты. Ведь эти здания являются памятниками, которые принадлежат государству и защищаются государством. Поэтому некоторые взяли эти усадьбы в аренду на 49 лет, что тоже допускается. И этот процесс восстановления пошел, хотя и более медленными темпами, чем нам бы хотелось.
Но хорошо, что эти усадьбы уже вырваны из небытия, уже спасены. Лучше ли было что-то там отреставрировано или чуть хуже, какой профиль у крыши или лучше бы его было сделать более аутентичным на тот период — это время покажет, это дело наживное. Крыша ведь сейчас сделана не навечно, следующему поколению ее точно придется менять. Важно, не вносить неисправляемых разрушений, которые мы уже не сможем исправить. Главное, что усадьбы стали жить.
Беседовал Саид Гафуров
К публикации подготовил Юрий Кондратьев
Читайте также:
Городские легенды: проклятое Останкино
Тайна Якова Брюса спрятана в Подмосковье
Городские легенды: Москва мистическая
Русские усадьбы пустят с молотка
Графские развалины
Провал и беспорядки: как минское «Динамо» разорвало питерский «Зенит»
