Что происходит с движением «За новый социализм» сейчас? Ощущал ли он себя политическим заключенным? Зачем власть зачищает политическое поле? При чём здесь пенсионная псевдо-реформа? Все эти и многие другие темы обсуждались на традиционной встрече, после перерыва из-за судебного преследования и давления власти на Николая Платошкина.
— Николай Николаевич, сейчас политическая жизнь в нашей стране снова набирает обороты, события развиваются достаточно стремительно. За время после вашего освобождения в зале суда число участников вашего движения уменьшилось, увеличилось, или осталось прежним?
— Оно осталось прежним, но это не значит, что там те же люди. Конечно, некоторые испугались (что уж говорить) и как бы отошли в сторону. Но на их место прибыли другие люди, которые еще больше убеждены в том, что мы делаем правое дело, и готовы тверже отстаивать нашу позицию.
Когда я был под арестом, мне светило шесть лет реальной тюрьмы ни за что. Конечно, прийти к суду и выразить солидарность или где-то еще с пикетом постоять, либо примкнуть к движению, это уже герои нашего времени, без всякого преувеличения.
У меня самого бывало, что подкатывало чувство близкое к отчаянию, но всегда судьба приносила мне какие-то письма хорошие, посылки или другие добрые слова и дела поддержки. Именно это помогло мне выстоять. Если бы не такая массовая поддержка людей, наверное, я сидел бы сейчас не здесь, а в другом месте.
— Поддержка действительно была. Ряд политических и общественных сил включил вас в список политических заключенных. Вы сами себя политическим заключенным ощущали?
— Конечно. Я себя, во-первых, ощущал человеком, который ни в чем не виноват. Ясное дело. У меня даже мыслей таких не было, ведь я знаю законы и знаю, что ничего не нарушал. Хотя в информационном пространстве делались вбросы типа: Платошкин признался, сознался…
Не в чем мне было признаваться-сознаваться. Более того — от меня этого даже никто и не требовал. Потому что им самим было ясно, что все это липа, шитая белыми нитками. Все в моей деятельности было по закону.
— Вы начали набирать достаточно большое количество сторонников.
— Из-за этого меня и арестовали.
— Да. И в то же время, когда вас арестовали, стали появляться какие-то сомнительные партейки со схожими или перекликающимися названиями «Новые люди», «За правду» и так далее, которые делали вид, что имеют отношение к вашему движению или хотя бы общие цели. Зачем эти фантомы создавались? Это делали реальные политики?
— Это делают одни и те же люди. Я могу предположить — кто. Просто если я это сейчас скажу, не имея документов, то меня могут обвинить и привлечь к ответственности. Все это части одного и того же процесса.
Сначала расчищается поле — убираются, оппозиционные харизматические лидеры, с которыми нельзя сторговаться. Со мной даже не пробовали торговаться-договариваться, таких попыток никогда не было. На меня никогда никто не выходил, потому что все понимали, что это просто бесполезно.
Правда — «правде» рознь
С другой стороны, я думаю, что я был арестован, потому что мы заявили, что в сентябре 2020 года примем активное участие в региональных выборах и не пустим прокремлевские партии, особенно в моей Рязани, где прилепинская «За правду» пыталась набрать какие-то голоса.
Кукловодами был сделан вывод: те, кто им мешают, должны быть устранены, иначе выборы проиграем. А если мы их устраним, тогда этим партейкам никто особо мешать и не будет отрывать голоса от реальной оппозиции. Вот и все.
Меня закрыли не только на 2021 год под думские выборы, но и пытаются отстранить от президентских выборов 2024 года. Для этого мне специально пришили тяжкую статью (не как, например, Соболь), которая не дает баллотироваться никуда 10 лет.
Хотя сначала, между прочим, судя по материалам дела, они сами отвергли это обвинение. Бред какой-то. Ни в чем человек не виноват, но кто-то, видимо, сказал, что он должен сидеть по тяжкой статье, чтобы не участвовал ни в каких выборах.
— Вы можете вспомнить похожий период российской истории, когда не кроваво, но массово преследовали неугодных политиков?
— Если брать историю дореволюционную, мне приходит на ум движение народников в 70-е годы XIX века. Тогда тоже были массовые облавы, аресты и прочее. Но закончилось тем, что эти люди потом пошли в террористы, потому что деваться им было просто некуда. Им не дали никаких возможностей себя реализовывать.
А ведь это были очень умные, очень образованные люди. Сейчас, подавляя оппозицию конструктивную, власти тоже сами провоцируют к ожесточенному сопротивлению нормальных людей.
Лично я все-таки поработал на госслужбе какое-то время, и у меня сложилась дурацкая привычка: если я что-то критикую, я обязательно что-то предлагаю, потому что я так привык работать.
Власти боятся мести народа за пенсионный грабёж
Просто власти страшно боятся проигрыша на выборах, потому что они народ сильно разозлили. Из-за этого меня и закрыли. Они посчитали, если Платошкин еще год будет агитировать, то им — кранты на выборах. Но они тем самым разозлили людей еще больше.
Теперь даже если я скажу что-нибудь хорошее в отношении этой власти, даже мне никто не поверит. Они тем самым себя загнали в угол. Хотя Путину можно было выйти из этой ситуации очень просто.
Надо было просто отменить пенсионную реформу, которая меня и толкнула в активную политику. Но я понял, что это крайне несправедливо. Это просто удар в самое сердце нашего народа. Никакой порядочный человек, по-моему, не смог это стерпеть и принять. Я не стерпел. И весь народ это помнит.
