Взмахи рук после драки
В Следственном комитете России (СКР) подтвердили наличие заболевания головного мозга у казанского убийцы Ильназа Галявиева и сообщили журналистам, что негодяй не состоял на учёте ни у психиатра, ни у нарколога:
«С начала текущего года близкие также отмечали агрессивность и вспыльчивость в его поведении».
Одно из отечественных изданий поделилось со своими читателями информацией, что убийца, называющий себя богом, по решению призывной комиссии военкомата был признан годным к строевой службе. Заболевание головного мозга, видимо, сочли не главным препятствием.
Как-то уже постфактум и отмечают, и сетуют на несовершенство законодательства и разрешительной системы при приобретении гражданами стрелкового оружия. Тем не менее практика показала, что за шумом, возникающим сразу после трагедии, восстанавливается конформистская тишина, активирующая вечные грабли, на которые налетают государство и общество.
После массового убийства в казанской школе прозвучали серенады инициатив в исполнении представителей номенклатуры, парламентариев и общественников.
Вопросы уполномоченных
Уполномоченный при президенте Российской Федерации по правам ребёнка Анна Кузнецова на своей странице в Instagram задалась вопросами:
«Преступник опубликовал угрозы в социальной сети? Должен работать новый федеральный закон о премодерации информации. Приобрёл оружие — законно? Нужно проверить. Почему был отчислен? Работали с ним специалисты? В республике (Татарстан — ред.) порядка 1400 школ, а психологов всего 576. Как был решён вопрос охраны образовательного учреждения? В регионе более 1800 зданий общеобразовательных организаций, а имеют охрану только 1605. Мы обращаемся в прокуратуру, Роскомнадзор, МВД для выяснения этих вопросов».
За Telegram ответил Павел Дуров, обратив внимание общественности, что свою страничку в мессенджере Ильназ Галявиев открыл для общего доступа за 15 минут до совершения им массового убийства. Пользователи стали присылать жалобы, и модераторы своевременно отреагировали на человеконенавистнические заявления Галявиева.
Квалификация нынешних психологов, равно как и ограничения в воспитательной работе в общеобразовательных учреждениях, вызывает немало вопросов. В советских школах как штатных единиц психологов и вовсе не было, но тем не менее учителя справлялись с любой шпаной и неадекватными персонажами. Причём делали это и в послевоенное время, когда среди учащихся было довольно много так называемых переростков, которые таскали в карманах и ножи, и другие девайсы для выяснения отношений на улице.
Детский омбудсмен Татарстана Ирина Волынец уверена, что причиной людоедской выходки Ильназа Галявиева, расстрелявшего школьников и учителей, является «абсолютное отсутствие государственной идеологии». Чиновницу не смущает, что статья 13, пункт 2 Конституции России внятно объясняет:
«Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».
Под идеологией Волынец подразумевает возможность многодетных семей приобщать своих детей к различным кружкам и настаивает:
«Пока не будет государственной идеологии, пока дети не будут заняты внеурочно так, как это было в СССР, причём эта занятость должна обеспечиваться государством… Если мы сейчас кардинально не изменим нашу систему, то, к сожалению, ситуация будет повторяться».
Экстремальная педагогика
Судя по заявлению омбудсмена из Татарстана, проблема массовых убийств в учебных заведениях не только обстоятельно не изучается, но и не сформулирована вовсе.
19-летнему Галявиеву вряд ли бы помогли кружки, особенно после приобретения оружия. Да и семья негодяя, которого традиционно массмедиа стали называть благородно «стрелком», не из числа малообеспеченных.
Собственно, и в СССР не существовало повального увлечения кружками. В тёмном дворе или в лесопарковой зоне запросто могли снять с прохожего заграничные кроссовки и джинсы, по ходу отдубасив изрядно. Могли бы и, глазом не моргнув, ножичком пырнуть.
Писатель, публицист и педагог Дмитрий Быков обратил внимание на компетентность современных школьных преподавателей:
«Современный школьный учитель пасует не только перед хулиганом, срывающим урок, он не умеет распознать в классе травлю, не замечает очевидных конфликтов, не понимает, как блокировать секту. Растерянные письма от таких педагогов я получаю десятками».
Продолжая свою мысль, Быков предлагает создать в России Институт экстремальной педагогики:
«Институт, который помогал бы на ранних этапах выявлять детей с суицидальными наклонностями, детей депрессивных или токсичных, антилидеров, сектантов, потенциальных убийц… И пока полиция вышибает или выпиливает болгаркой двери у тех, кто собирается на мирные митинги, тихие опрятные студенты или старшеклассники тихо и опрятно приобретают оружие и идут мстить человечеству. За отчисление, девичье невнимание или просто непонимание окружающих».
Тема, конечно, требует фундаментальной проработки. Скорыми и бессмысленными решениями, отвечающими сиюминутной политической конъюнктуре, проблему не купировать. Продуктивным будет лишь системный подход, включающий и обмен опытом с зарубежными коллегами, столкнувшимися с шутингом.
Обречённость утраты доверия
По сообщению одного из российских изданий, Росмолодёжь потратила 1,39 млрд рублей субсидий на АНО «Центр изучения и сетевого мониторинга молодёжной среды». Организация была создана по поручению президента России в 2018 году для «защиты молодого поколения, детей и подростков от воздействия негативной информации».
Этот самый центр должен был заниматься и потенциальными угрозами шутинга. В 2020 году за 296 млн рублей центр должен был заняться мониторингом в интернете информации, «склоняющей или иным способом побуждающей детей к совершению действий, представляющих угрозу их жизни или здоровью, а также жизни или здоровью иных лиц».
Вероятно, в настоящее время превалирует сам процесс, а не поиск реального и эффективного решения проблемы с профилактикой шутингового людоедства. Сложно же найти концептуальную схему, когда дискуссия невозможна без критики, которая может быть трактована как проявление экстремизма. Эта ограниченность и мешает поиску выхода из ситуации, каждое повторение которой сопряжено с трагедией и утратой доверия к государству.
