Чуть больше года Вера Воробьева работала в московской консалтинговой компании «Тимидея Групп». В январе 2018-го решила уволиться, а почти через год устроилась в другую фирму — «ПримАгро», входящую в активы белгородской акулы сельхозбизнеса «Русагро — Инвест».
Именно тогда начинается история о двух компаниях, не поделивших сотрудников. Когда-то два ООО — «Тимидея» и «Русагро» успешно сотрудничали. Московская компания оказывала белгородской консультативные услуги по различным проектам в части реализации, развития, составления бухгалтерской и налоговой отчетности. Между фирмами были заключены договоры, которые соблюдались без взаимных претензий. Исходя из иностранной практики, стороны включили в свое соглашение пункт, который предусматривает выплату компенсаций в случае, если одна сторона «переманит» к себе на работу сотрудников другой. Причем действовал этот пункт не только в течение срока договора, но и еще 12 месяцев после.
На такие условия согласились обе компании, а объем компенсации предусмотрели в размере годовой зарплаты специалиста, которого — в нарушение договора — трудоустроят. Работали так с 2015 года, а в июле 2016-го в «Русагро» собрался трудоустроиться один из сотрудников «Тимидеи». Чтобы избежать компенсаций, стороны решили заключить допсоглашение к договору, прописав, что на этого специалиста пункт о компенсациях не распространяется.
Подписали, забыли и работали как раньше. Когда сотрудничество прекратилось (а действие пунктов договора — нет), еще 24 человека перешли работать в компанию «Русагро». Возможно, в компании забыли, что условие о действии пункта о компенсации не заканчивается вместе с действием договора.
Однако «Тимидея», лишившись 25 сотрудников (1- по согласованию и 24 — просто так), напомнила о своих притязательствах на денежные выплаты. В мирном порядке решить ситуацию не удалось, поэтому в октябре 2018 года фирма обратилась в Арбитражный суд Москвы с иском о взыскании с компании «Русагро — Инвест» более 40 млн рублей — годовой зарплаты 24 специалистов.
Тут и появляется госпожа Воробьева — в декабре она устраивается в АО «ПримАгро», спустя четыре месяца просит перевести ее на открытую вакансию в «Русагро». Но руководство внезапно вспомнило о былом соглашении и отказало женщине в приеме на работу.
Часто ли вы, не пройдя собеседование, требуете от работодателя письменный мотивированный отказ? По трудовому кодексу — имеете право, но событие это обычно из ряда вон выходящее. Однако Воробьева — по совету ли, или сама хорошо осведомлена статьями ТК — получив отказ, обратилась в Свердловский районный суд Белгорода.
Но требовала Вера Воробьева не только трудоустроить ее в «Русагро», но и признать недействительным договор между «Тимидея Групп» и «Русагро — Инвест». А именно — ее смущал пункт о выплате компенсации, мотивируясь которым белгородская компания отказала Воробьевой.
Казалось бы, что такого? Зная трудовой кодекс, гражданка давила на то, что этот пункт ущемляет права работников. А ей — ну очень хочется работать в крупнейшей сельскохозяйственной компании Белгорода.
Тем временем в Москве решалось дело по иску «Тимидеи» к «Русагро» о взыскании компенсации. И вот он — тот самый нюанс. Если в белгородском суде выиграет Воробьева, договор и его пункты признают ничтожными. Компенсацию «Русагро» может не выплачивать. А это неплохая экономия — 40 млн рублей!
Стоит ли говорить, что в Свердловском суде Белгорода — города, где «Русагро» сильный и серьезный представитель бизнеса, настроены решительно. Восстановить трудовые права гражданки Воробьевой хотят любой ценой, тем самым злоупотребляя правом по смыслу.
А вот теперь рассмотрим, насколько законным был отказ о приеме на работу. Пункт о компенсации распространялся на тех сотрудников (в данном случае «Тимидеи»), которые прямо или косвенно участвовали в оказании услуг «Русагро» — Воробьева к ним не относится. А действие этого пункта, даже учитывая 12-месячный срок после прекращения договора, относительно Воробьевой не применим. На работу в «Русагро» она решила устроиться спустя 13 месяцев после окончания действия договора.
Вероятно, в белгородском суде желает получить выгоду вовсе не Вера Воробьева.
На прошлой неделе Арбитражный суд Москвы вынес свое решение. «Русагро» проиграл и потерял 40 млн рублей. Компания, учитывая свои связи в Белгороде и, возможно, используя административный ресурс, хочет вернуть эти деньги.
Заседание суда по делу Воробьевой прошло 26 августа. Судья рассматривала его единолично, объявила перерыв. «Русагро» дали время собрать нужные доказательства.
Следующее заседание состоится уже 4 сентября в 9 утра. Есть смысл разобраться в этом деле подробнее. Ведь за личиной правосудия и защиты трудовых прав (бессмысленной в данном случае, так как отказ о приеме на работу Воробьевой немотивированный) скрывается личная выгода крупной компании.
30 августа Судья Никулина Яна Витальевна, ведущая это дела, принятие решения о допуске прессы и разрешение видеосъемки отложила на среду, непосредственно на само слушание дела, чтобы принять данное решение исходя из позиции сторон.
В деле принимают участие четыре стороны: представитель истца, представитель HR-директора Росагро-Инвест, представитель Росагро-Инвест и Тимидея Групп. Если предположить, что представитель истца заинтересован в беспристрастном рассмотрении дела и он даст согласие, съемка состоится. Если предположить, что кадровик и сама компания Росагро-Инвест заинтересована в беспристрастном рассмотрении дела, а очевидно, что видеосъемка и присутствие СМИ служат именно этой цели, съемка состоится. Если же предположить, только предположить, что первые три стороны заинтересованы в принятии решения в пользу истца и суд является всего лишь ступенькой в корпоративном споре, то они единым фронтом выступят против присутсвия СМИ и видеосъемки процесса.
Какое из этих предположений окажется верным — узнаем уже послезавтра. Мы продолжаем следить за этим, казалось бы, внешне запутанным делом.
