Могут ли литературные произведения влиять на психику молодых людей так, как секта, например? Толкнуть на преступление. На такое ужасное, как совершил Ильназ Галявиев, расстрелявший учеников казанской гимназии.
Об этом в студии программы «Точка зрения» Игорь Буккер поговорил с семейным психологом Татьяной Потемкиной.
Читайте начало интервью:
У казанского стрелка «крышу сорвало» не вдруг. Были «звоночки»
— Нет более трудных возрастов в жизни человека, чем возраст подростка и возраст угасания. Возраст подростка труден тем, что человек уже воспринимается как взрослый, как ответственный.
А на самом деле он не взрослый и не ответственный. И он свой опыт может приобретать через какие-то поступки, через действия.
Сэлинджер описал дух подростка очень ясно, очень ярко. Другое дело, что такой неуравновешенный и помешанный на славе человек, как Чепмен, увидел в книге то, что хотел увидеть, и использовал её, как такой толчок для своего поступка.
Но такое бывает очень редко.
Всё-таки литература или кинематограф может воздействовать только на очень неустойчивых личностей.
И задача близких людей, знающих о неустойчивости подростка, — какие-то меры все-таки попытаться предпринять.
Хотя иногда это бывает и невозможно.
Насчет сект. Все они имеют определенную технологию вовлечения в свои сети. И это, как правило, тайна, внушение исключительности, очень мощный лидер, который является безусловным, непререкаемым авторитетом и может увлечь любой, даже самой безумной идеей. В секту легко попасть.
Но, как правило, её влияние определить легче, потому что это организация. Организацию найти легче, чем одного эмоционально и психически неустойчивого человека.
«Боги» появляются периодически
— В Казани действовал одиночка. Ничем не примечательный, не выдающийся и мало кому известный подросток. И столько жертв сразу. Как так могло случиться? С чем это связано? Такие «боги» стали чаще появляться?
— Нет-нет. Это не новое явление. Просто информационное поле у нас сейчас открытое, и всё становится очень быстро известным. Но история знает немало примеров того, когда одним человеком овладевала какая-то сверхидея.
- Как правило, эти люди несколько неустойчивы. Может быть, это люди больные.
Но они очень убедительны бывают в своей идее. Например, Савонарола во Флоренции, за которым шли буквально толпы людей, бросали свое имущество в огонь. А потом, когда люди опомнились, то его предали суду, потому что была идея разрушительная, направленная не на развитие, а на разрушение.
- Так что «боги» появляются периодически. Просто мы сейчас об этом больше знаем.
И, конечно, оружие, несложный доступ к огнестрельному оружию делает таких людей более опасными. И количество жертв увеличивается.
— Вы упомянули Савонаролу. Но у него была чётко провозглашённая «общественно значимая» идея. И врагами объявлялись тираны Медичи, папство, погрязшие в роскоши священники… А тут школьники и учителя становятся жертвами. Явно, это уже не идея. А что тогда? Как это можно объяснить с точки зрения психологии? Почему окружающий мир вызывает такое раздражение, что человек схватился за ружье?
— Конечно, это жест, если не отчаяния, то какого-то края, какого-то очень серьезного кризиса.
Если мы отметем то, что этим молодым человеком владела бредовая идея — такая штука тоже возможна.
Если это чисто психологический феномен, то, скорее всего, такое может быть, когда человек чувствует свою исключенность (или исключительность) из сообщества, к которому он принадлежит, — класса или курса, например, чувствует какое-то отторжение что ли…
Вполне возможно, что ощущение отвержения может идти и из семьи. Почему это происходит? В каждой семье по-разному, конечно. Про семью казанского стрелка я ничего не знаю и говорить о ней не могу.
Но надо понимать, что невозможность справиться с этим ощущением отвержения, с огромной потребностью в принятии сообществом действительно может толкнуть неуравновешенного человека на то, чтобы разрушить этот гордиев узел:
«Я не могу решить эту проблему, я ее разрубаю».
Конечно, этот случай, скажем так, патологический.
Как вычислить того, кто готов «взять ружьё»
— А можно ли как-то вычислить такого человека до того, как он пойдет убивать? Могут же психологи нарисовать портрет сексуального маньяка, по которому его вычисляют.
А психологический портрет такого человека, который может взять ружье и сделать то, что произошло в Казани?
— Первым звоночком было то, что мальчик стал отказываться от учебы, которая его прежде, судя по всему, привлекала. Говорят же одноклассники, что он учился — по крайней мере до 9 класса — хорошо.
- Резкое изменение поведения — это знак.
- Уход в себя, высказывание каких-то крайних взглядов, каких-то немножечко странных идей — это все могут быть свидетельства того, что у человека зреет какое-то очень большое внутреннее напряжение.
Кроме того, конечно, когда человек покупает оружие, его нужно всестороннее обследовать. И это обследование должно быть не формальным, а высокопрофессиональным. Люди, которые дают разрешение на оружие, должны нести ответственность за свое разрешение.