— Владимир Соломонович, почему так много лет молчали и почему ваш отец никому об этом не рассказывал?
— Давайте я начну по порядку и расскажу немного о своем отце, как он стал начальником уголовной милиции в Одессе. Мой отец родился в 1892 году в Белоруссии, в городе Бобруйске. Отец его был евреем, мать имела австрийско-венгерские корни. Когда моему отцу Соломону исполнилось два года, семья переехала из Белоруссии в Одессу. Жили мои предки очень бедно. В шесть лет мой родитель пошел работать подмастерьем в сапожную мастерскую, а когда ему исполнилось восемь лет, он стал одним из лучших закройщиков обуви в мастерской в Одессе. В Первую мировую его забрали в армию, ему пришлось воевать в Венгрии.
После Первой мировой войны отец вернулся в Одессу. Его, еще совсем молодого парня, местная ячейка большевиков назначила командиром отряда, который занимался тайной перевозкой людей, не имеющих паспортов и разрешения на въезд на территорию Российской империи. Их требовалось доставлять из разных стран: из Франции, из Англии, из Германии, из Польши. Для этого моему отцу понадобилось срочно учить языки. По счастью, он обладал феноменальной памятью. Он в кратчайшие сроки освоил английский, французский, польский языки. Немецкий, венгерский язык он выучил во время Первой мировой.
Группа сделала 12 ходок через границу. За время работы было достаточно много опасных моментов, из-за которых группа оказывалась на грани провала, но в итоге все операции прошли благополучно. Отец несмотря на свои молодые годы обладал природным умением держать ситуацию под контролем.
За успешно проделанную работу Соломону Ракошицу впоследствии вручались награды от новой советской власти. А в начале 1919 года он был назначен начальником уголовного розыска в Одессе. На тот момент ему исполнилось 27 лет.
— А когда произошло знакомство с Япончиком?
— Мой отец не только хорошо знал главного бандита Одессы Мишку Япончика, но и вырос с ним в одном дворе. И они оба относились друг к другу очень неплохо. Настоящее имя Мишки было Мойше-Яков Вольфович Винницкий. Родился Мойше в семье фургонщика Меера-Вольфа Мордковича Винницкого в Одессе на Молдаванке. В шесть лет Мойше-Мишка потерял отца. В бедной многодетной семье было пятеро детей. Чтобы выжить, с десяти лет он начал работать учеником в матрасной мастерской Фарбера. А затем, повзрослев, устроился электриком на заводе.
Когда начались еврейские погромы Мишка присоединился к отряду анархистов-террористов, а после того, как убил полицмейстера, был осужден на смертную казнь, которую заменили на 12 лет каторги. В 1917 году по амнистии он вышел на свободу и организовал большую банду налетчиков. Стал самой настоящей грозой Одессы, совершив ряд дерзких налетов.
Все это время мой отец тесно общался с Мишкой и его родней. У него было еще три брата и сестра, у моего отца — тоже многочисленная родня, все между собой так или иначе пересекались. Но случилось так, что судьба после революции окончательно развела их по разные стороны баррикад. Япончик возглавил банду воров и грабителей, а мой отец возглавил Одесский уголовный розыск.
— Как так получилось, что удалось мирно сосуществовать в одном городе бандиту и милиционеру, ведь ваши родственники были знакомы.
— Помимо Япончика, в 20-х годах в Одессе вовсю орудовали и другие уголовные банды. Выйти вечером на улицу было смертельно опасно, грабили, а иногда и убивали. Но банда Япончика была наиболее активная. В 1918 году Япончик сосредоточил в своих руках огромную власть над всей Молдаванкой и уголовниками, которых в полумиллионном городе насчитывалось до 20 тысяч. Контроль над ворами, «патронаж» над спекулянтами, проститутками, шулерами, валютчиками приносил не только большую «славу», но и громадные деньги. Япончик впервые объединил уголовный мир Одессы, став его «королем».
Уголовная милиция до Владимира Ракошица много раз пыталась обезвредить банду Япончика, но безуспешно, приходилось ждать подходящего момента. Потом, после окончания военных операций, на должность начальника уголовного розыска был назначен мой отец.
Вообще, мой отец в то время был очень известной личностью, он дружил с Александром Вертинским, с Верой Холодной, с Владимиром Маяковским. Тесно общался с писателем Катаевым. Кстати, именно моему отцу принадлежала знаменитая фраза: «На блюдечке с голубой каемочкой», которая впоследствии вошла в знаменитую книгу «Золотой теленок». Все одесские концерты певца Александра Вертинского шли «под крышей» Уголовного розыска Одессы, то есть моего отца. А что была за крыша, спросите вы?
Однажды перед гастролями Вертинский обратился с просьбой к начальнику уголовного розыска, мол, он хочет провести в городе выступление. Просил обеспечить ему и его людям, с которыми он концертирует, безопасность. Отец вызвал к себе в отдел Япончика и сказал: «Мишенька, Вертинский завтра выступает. Ты таки знаешь, шо делать». В день концерта было официально объявлено от Миши, что ни один бандит до двух часов ночи на улицу не высунет носу. Для Вертинского это был настоящий подарок, одесская ночь — царство Япончика. Без приказа начальника уголовного розыска Одессы концерт просто бы не состоялся. Люди очень боялись уголовников. Когда в городе начинало темнеть, большинство одесситов предпочитали не выходить на улицу.
Какое-то время отец и Япончик договаривались и ладили между собой, прямых улик против Япончика у отца не было. Тем более, что за Мишку многие из народа заступались, когда Мойше устраивал гулянки, то щедро одаривал простой люд награбленным добром. Грабил он в основном состоятельных людей, совершал налеты на банки, игорные дома, клубы, рестораны и другие заведения, где можно было поживиться. Но когда в голодное революционное время грабить уже было некого, головорезы Япончика переключились на рабочих и простых одесситов. Одесская милиция устала от бандитского разгула, налетов, слишком много было смертей, и наступил момент, когда Одесский уголовный розыск во главе с Соломоном Ракошицем приступил к ликвидации банды Япончика.
Вот поэтому долгие годы он не мог написать ни одной строчки о своей деятельности, так как все его действия по уничтожению банды были незаконны. Конечно, его действия можно осудить и назвать неправомерными, но в жестокое послереволюционное время существовал только один выход из ситуации: либо убивал ты, либо убивали тебя.
Кстати, на отца было много случаев покушения, многие хотели ему отомстить. Но каждый раз моему отцу удавалось избежать смерти.
— Что за операция была проведена?
— Приступив к операции, начальник уголовного розыска Соломон Ракошиц дал команду не ловить и арестовывать бандитов (иначе все это было бесполезно), а отстреливать каждого. Ночью чекисты оцепили весь квартал. Когда бандиты начали выскакивать из окон, по ним открывали огонь на поражение. Так за несколько ночей перебили около 200 человек, самых отчаянных уголовников Одессы.
Бандиты поняли, что пощады не будет. Япончик пришел к моему отцу с вопросом: «Сема, что ты делаешь?» Отец поставил бандиту условие. Он сказал: «Миша, я перебью всех, если ты не вступишь в Красную армию. Твои бойцы нужны революции». Миша поломался, но делать было нечего, с новой властью ему хотелось дружить. Если разобраться, по сути, он страшно не любил буржуев и всячески с ними разбирался. Но чтобы избежать расправы чекистов, ему со своими бандитами пришлось вступить в Красную армию. Банду-дивизию Япончика посадили в поезд и повезли воевать с петлюровцами и примкнувшими к ним остатками уничтоженной группировки Махно. Кстати, провожала их на войну вся Одесса, но пока поезд доехал до места назначения, многие дезертировали.
Когда через две недели бандиты возвращались обратно в Одессу, чекисты устроили им засаду. Установили пулеметы на въезде в город и всех расстреляли. Иного выхода не было, бандитов нельзя было впускать в город, иначе в запутанных улицах и закоулках Одессы их было бы сложно поймать и опять бы начались грабежи, разбой, налеты. Отец дал команду не брать ни одного живого или раненого уголовника. Положили всех до одного. Это был очень решительный и отчаянный шаг. После этой расправы начальство вызвало к себе отца и сказало ему: «Теперь у тебя тихая Одесса!»
К слову сказать, о моем отце упоминается в одном рассказе, он называется «Шерлок Холмс из Одессы». Рассказ написан о другом сотруднике уголовного розыска Белоусове, но в нем есть ссылка на деятельность моего отца Соломона Ракошица.
После победы над бандой Япончика отца послали в Винницу. В это время там зверствовали украинские националисты, жестоко расправляясь со всеми, кто поддерживал новую власть. Эти люди не щадили ни взрослых, ни детей. Расправы поражали своей изощренностью. Бандиты, прежде чем убить, живьем сдирали с людей кожу.
Расправившись с националистами, мой отец вернулся в Одессу, потом продолжил службу в милиции начальником уголовного розыска Киева, где у него родились первые дети.
О том, как комиссары боролись с бандитами написано много историй, к сожалению, о моем отце сказано очень мало, и это крайне несправедливо, ведь он внес неоценимую лепту в дело революции и становление Советской власти.
— Но, помимо истории с Япончиком, у него были и другие заслуги. Почему он об этом умалчивал? Как продолжилась работа Соломона Ракошица, в каком звании он закончил службу?
— В 1936 году его пригласили в Москву. Он читал лекции по уголовному розыску начальникам уголовного розыска России, делился опытом до тех пор, пока его не арестовали. Наступил 1937 год, и случилось то, что должно было случиться. Мой отец попал под арест и оказался лишенным генеральского звания.
Во время суда он прошел «Три тройки» со смертельным приговором, его обвинили в шпионаже. И быть бы ему расстрелянным, но опять выручила феноменальная память. Его не могли обвинить три раза подряд. Но при этом пытали и выбивали показания очень жестоко. Потом, уже много лет спустя, он сказал, что в гестапо не было таких пыток, как издевались над заключенными палачи Ежова. В 1938 году весь уголовный розыск Украины расстреляли. Остался в живых только мой отец.
Его выпустили и понизили в должности (и выпустили на свободу в звании лейтенанта, заместителя уголовного розыска Чернигова). Былые подвиги оказались позабыты, начался спад в карьере.
Когда началась Великая Отечественная война, его забрали на фронт. Затем его списали по возрасту в 50 лет, в 1942 году, чтобы не награждать за защиту Москвы, в тыл и отправили работать на Урал, на тепловую электростанцию в город Чкалов (теперь Оренбург). Он получил должность начальника снабжения на электростанции. Там он служил до конца войны.
В 1947 году о моем отце вспомнили. Его нашел Лаврентий Берия и предложил стать его замом. Но отец без раздумий отказался. Он считал Берию и всю его команду настоящими душегубами. Понимал, что если ему придется работать на палачей, то надо продать душу дьяволу, иначе никак. А еще был уверен, что рано или поздно для Берии история закончится плачевно. Интуиция у моего отца была тоже феноменальная. Он предсказывал палачам очень плохой финал.
После войны отец уехал в город Артемовск и устроился закройщиком на фабрику. В 1953 году умер Сталин. После того как вместо Сталина назначили Хрущева, отцу предложили вступить в партию. Он пришел в партком и попросил восстановить документы о своей деятельности, о членстве в партии. Все бумаги оказались уничтожены. От тех, кого партия списала со счетов избавлялись очень быстро. Тогда отец окончательно утратил веру в справедливость и решил навсегда отойти от дел. Он вернулся к себе на фабрику и дожил до конца дней, работая простым закройщиком обуви. Так закончилась легендарная жизнь начальника Одесского уголовного розыска Соломона Ракошица. Умер он в возрасте 95 лет.
— Сейчас вы пишете книгу под названием «Тихая Одесса» о легендарной деятельности своего отца. Не боитесь, что потомки Япончика найдутся и предъявят вам какие-нибудь претензии?
— Нет, не боюсь. Прошло ровно сто лет с момента смерти Мойше-Якова Вольфовича Винницкого. Именно в августе 1919 года случилось это событие, о котором я рассказал. Жена Винницкого Циля, с которой он сыграл свадьбу в Одессе в 1923 году, после его смерти навсегда уехала во Францию. Единственная дочка Ада умерла в Ташкенте. Двое братьев и сестра умерли еще до войны, а третий брат вместе с семьей в 70-х годах эмигрировал в Америку.
Спустя столько лет, когда уже практически никого не осталось, я могу рассказать эту историю. Личность Мойше Винницкого, ставшего этаким одесским робин гудом, сегодня сильно приукрашена. Но думаю, если найдутся его далекие потомки и потомки пострадавших после грабежей и налетов его банды, то история о деятельности этого человека будет менее романтизирована.
На фото: Соломон Ракошиц
Беседовала и подготовила к публикации Анжела Якубовская
