Об этом прекрасном виде искусства и о проблемах молодых оперных исполнителей «Правде.Ру» в программе «Точка зрения» рассказали соорганизатор и исполнительный директор творческой лаборатории New Opera World в Москве Екатерина Карпова и замечательная меццо-сопрано, лауреат международных и российских конкурсов, «Лучшая Кармен сезoна» Полина Гараева.
— Екатерина, что это такое New Opera World или Новый оперный мир? Что там происходило, как и зачем? И что будет на этот раз? Когда москвичи смогут посмотреть вашу оперу и сами поучаствовать в работе лаборатории?
Екатерина Карпова: Публика, то есть все все желающие, могут в любой момент приходить. Мы стараемся, функционируем, слава Богу, каждый год. Начиная с 2015 года, существует наш культурный музыкально-образовательный проект.
Он рассчитан, прежде всего, на молодую аудиторию, на молодых профессионалов в разных областях музыкального оперного театра, которые только закончили свое образование или еще находятся в процессе и хотят на практике убедиться, понять, что из себя представляет и как работает оперный театр. В нашем проекте они могут получить те знания, которых им еще не достает. Это в первую очередь практические навыки работы в театре.
— Когда режиссер ругается и дерется, а дирижер может ткнуть палочкой?…
Е.К.: И это в том числе. Чаще всего люди, которые думают, что они уже готовы к театру, по факту, приходя в театр и начиная серьезно работать, при условии, что им удается туда попасть, что тоже сильно непросто, сталкиваются с кучей проблем, просто с огромным количеством, потому что реально жизнь театра — это совершенно не то, как это происходит, скажем, на учебных площадках чаще всего.
Сейчас оперный театр работает по другим правилам, мы работаем в очень сжатых сроках, поэтому на подготовку у певца остается не так много времени. Ему надо обладать огромным количеством скилов (от англ. skill — умение — Ред.), скажем так. То есть каких-то официальных навыков. Таким образом, помимо владения голосом, своим инструментом, еще очень много знаний нужно для того, чтобы выйти на сцену и действительно произвести впечатление.
— Все это — для певцов, музыкантов, которые хотят работать в оперном театре. А что у вас есть для нас — зрителей?
Е.К.: Формат оперной лаборатории, конечно, своеобразный и открытый. Он открыт, прежде всего, для эксперимента, то есть того, что сложно сделать в условиях стационарного театра, потому что все равно у каждого театра есть некое свое направление. То есть в учебной лаборатории, в нашей лаборатории, мы можем экспериментировать, придумывать и реализовывать какие-то вещи, которые помогут и участникам нашим раскрыться определенным образом и в то же время по-новому показать оперу зрителю, предложить какое-то новое прочтение.
— Полина, как надо строить свою жизнь, чтобы в конце концов так здорово, просто великолепно спеть Кармен? Что для этого нужно сделать? Мои дети видели Кармен с Полиной Гараевой и пришли в восторг, но очень жестко ее критиковали, потому что они путают лирического героя и исполнителя. Они так яро критиковали Карменситу, используя выражение «злая гадюка». В принципе, лучше комплимента для актрисы и быть не может, если она так понравилась детям и настолько слилась с образом.
Полина Гараева: Для меня это, правда, комплимент. Какая Кармен я была на сцене и какой я человек в жизни — совершенные противоположности.
— То есть вы — не злая гадюка?
П.Г.: Нет, мне несвойственно это, просто там было все специально сделано по режиссерской задумке. Андрей Цветков-Толбин меня очень сильно накручивал на это. Он готовил меня, чтобы я была именно такой, вышла как бы за рамки своей личности.
— Перевоплотились?
П.Г.: Да, перевоплотилась. А насчет того, как я дошла до такой жизни, все, конечно, сложнее. Во-первых, я думаю, что партия Кармен — это вообще мечта всех певиц.
— Мои дети так и сказали: «Пап, «Кармен» — это самая главная в мире опера». Я сам стал думать, какая опера главнее, называл им другие. В общем, все-таки пришли к выводу, что «Кармен», действительно, самая главная.
П.Г.: Да. Теперь я мечтаю спеть там все меццо-сопрано. Я еще в оперной студии пробовала какие-то отрывочки, хотя не думаю, что я тогда была такая убедительная и интересная Кармен. Потом, когда я училась в Центре Галины Павловны Вишневской, имела возможность выучить всю эту партию вместе с концертмейстерами, с коучами. И уже тогда ее подготовила, но выйти на сцену у меня в то время не сложилось.
— Екатерина, оперная лаборатория ведет мощный учебный, репетиционный процесс, мастер-классы проходят, потом — спектакли. А дальше что? Для чего вы работаете? Какая от этого еще польза?
Е.К.: Польза том, что за очень короткий промежуток времени человек не просто учит новую партию, приобретает какие-то знания и новые навыки — лингвистический коучинг, какие-то правки личные дирижера, но его видение, его опыт передается другим, и он, в свою очередь, учится у коллег.
Но во главе угла, конечно, сама партия — он ее делает сценически. Она у него полностью подготовлена, и потом он может выходить, себя предлагать уже в какие-то новые места, в театры, ходить на прослушивание, уже будучи полностью подготовленным.
— Полина, а вам понравилось? На следующий год примите участие?
П.Г.: Очень понравилось. А про следующий год пока не знаю. Может быть, там будут такие оперы, в которых моего персонажа, моего типа голоса нет. Но если будет, то — с удовольствием.
Беседовал Саид Гафуров
Подготовил Юрий Кондратьев
Читайте также:
Как стать оперной дивой за две недели?
Опера: пощечина от белокурой Кармен
